Всем, кто любит и помнит наше Третье Ущелье в Пицунде!
Мы встречались там и 15, и 25 лет назад и более... в годы 50-е, 60-е

Мы потеряли своего Тимофеича - подводного охотника от Бога.
Ушёл из жизни Николай Тимофеевич Новиков - тот самый Ветеран ущелья , подводный охотник, писатель, чья книга Полжизни в Царстве Нептуна , его рассказы, несут какую-то особую энергетику моря и той, нашей, прежней, родной Пицунды и Крыма, а ещё и Джанхота, и Бетты да, всех тех мест его последних охот, и конечно города Геленджика, где он жил последние несколько лет и где вручал свою книгу спортсменам-подводным охотникам, побе-дителям и участникам традиционного ежегодного черноморского этапа Чемпионата России.

Его знали и уважали мастера подводной охоты, отметившие его книгу как одну из самых душевных и лучших по нашей подводноохотничьей тематике из всех опубликованных в последнее время. Оценили его труд и в Москве, среди спортсменов, журналистов, писателей, да и по всей России, оценили его коллеги по работе-железнодорожники, ведь он ещё и Заслуженный работник железных дорог СССР: но главное - имя Николая Тимофеевича Новикова по праву вошло в историю этого удивительного увлечения целого мира, вселенной - подводной охоты!

8 января 2005 года от нас ушёл наш Тимофеич , 18 января он был похоронен в Кисловодске. Помянем же его 17-го февраля на 40-й день после смерти!

Помнится, одна из первых его больших работ была опубликована в сборнике Спортсмен подводник , в 84 повесть Дельфины - братья мои , тогда мы и познакомились.

Сейчас Николай Тимофеевич Новиков ушёл!

И им много написано, и о нём хорошо писали. Кроме замечательной книги Полжизни в царстве Нептуна , в газетах, в журналах, есть множество статей и в интернете (www.apox.ru), на сайте Всероссийской Радиостанции МАЯК (www.radiomayak.ru) и уж на Экстремальном портале www.vvv.ru - само собой!

Вспоминают сейчас Николая Тимофеевича и те, кто с 60-х годов нырял с ним вместе, вспоми-нают и те, кто моложе. Вот первые отклики: ветеран подводный охотник, геолог из Москвы, участник Чемпионатов России, Алексей Тугаринов.

Мы с племянником Денисом как-то раз случайно встретили Тимофеича лет 10 назад на берегу между Новом Светом и Судаком, это в Крыму, он был в сопровождении молодого на-парника - ассистента , как он любил говорить!
Тогда Николай Тимофеевич планировал остаться в Новом Свете жить, после ухода на пен-сию, но планы у него вскоре изменились.
В следующий раз встреча была в Геленджике в июне 2003 года. Тогда пришлось заночевать в его гостеприимном доме возле моря, на Школьной. Тогда и получил я в подарок его книгу с дарственной надпись и весь вечер, а мы прошлись по набережной, позвонили с берега моря по мобильному телефону друзьям в Москву, слушал и слушал я рассказы о его путешествиях, плаваниях, вспомнили тогда старую нашу Пицунду, друзей тех лет, посмотрели его старые фотографии. Он сказал тогда, что после инсульта, а он случился примерно год назад, здоро-вье уже не позволяет нырять , но был он очень рад, что успел закончить и издать книгу, и со-бирался на этом не останавливаться готовил второе издание и добавки, новые рассказы. Ут-ром мы попрощались, и он проводил меня до автобуса в Джанхот - в эту голубую бездну нашей Родины, я сделал тогда фото на память и не думал, что оно будет свидетелем послед-ней нашей встречи. Жаль! Позже несколько раз говорили по телефону с ним и с его женой.
В июле 2004 года я его не застал в Геленджике. Ему было очень плохо и сын и жена вывез-ли Николая Тимофеевича в прежний дом, в Кисловодск, где он прожил тридцать лет жизни, и там сумели поднять на ноги какими-то редкими лекарствами. Тимофеич был очень доволен, что вернулся домой и говорил со мной по телефону долго, ровно, по делу.
К зиме ветерану становилось всё хуже. А после новогодних праздников, как мне сообщила его внучка (ей уже 25 лет, правда, она частенько бывала в Пицунде на подводной охоте с де-дом), 8 января днём ему резко стало плохо, возможно оторвался внутренний тромб. Он ушёл сразу после Рождества Христова как уходят хорошие христиане, а ведь Крещение он принял в зрелом возрасте, осознанно, сам! - оставив о себе добрую память.

Давайте дружно Помянем его нашего Тимофеича, Николая Тимофеевича Новикова, писателя, подводного охотника, ветерана железных дорог СССР, помянем теперь на 40-й день после смерти, поднимем чарки в его память в разных городах нашей большой страны, страны на-стоящей подводной охоты влюблённости в природу водных глубин.

Алексей Тугаринов, геолог из Москвы

Послесловие: Я охотился с ним много лет, в том числе в тех самых третьем и четвёртом ущельях Пицунды, о которых так хорошо рассказано в его книге Полжизни в царстве Неп-туна . Сам я появился в ущелье на закорках отца тоже геолога, было это в 1958-59 годах, тогда 5-6 лет от роду. Там меня и научили плавать, нырять - с моими первыми мягкими ласта-ми, надетыми прямо на кеды чтобы не спадали, не потерялись! нырять, глядеть в глубину, с теми первыми масками и трубками. Там я увидел впервые самодельные резиновые подвод-ные ружья, ещё с рычагом для зарядки (ещё где-то же лежит, надо сказать!), там я увидел и один из первых фотобоксов с вклеенной резиновой перчаткой для руки. Правда, вспоминаю, что вскоре кто-то стянул его у автора-изготовителя фотобокса, о чём тот сильно горевал, рас-строился. Били мы тогда под водой лобанов, а в добавок, в уху, моряки приносили на берег и продавали нам акул-катранов. Помню в море, в Лидзаве, было в те 60-е годы, много рыб-прилипал видимо появились они с многочисленными судами и шаландами заходящими на рыбзавод, или во время шторма приносило их из открытого моря не знаю точно!
Всякое бывало! Да только больше ничего этого уже не будет! Возьму снова, в который раз, с полки книгу Николая Тимофеевича Новикова, да прочту было, было оно! Да помяну добрым словом нашего любимого Тимофеича!

И ещё в память об ушедшем давайте прочтём его замечательную повесть: ДЕЛЬФИНЫ- БРАТЬЯ МОИ

ДЕЛЬФИНЫ - БРАТЬЯ МОИ

Ещё ничего не было создано на свете
прекраснее, чем дельфин
Древнеримский поэт
Оппиан

ЛЫСКА, БУЙНЫЙ И ДРУГИЕ

Пицунда - изумительный уголок природы, каких немного на планете. Сухопутье берега - субтропическая растительность, те самые реликтовые сосны, что остались лишь в двух местах на Земле: у нас и в Калифорнии; и подводный мир с изумрудно чистой водой бухты, богатой рыбой, морскими животными и растениями. Здесь я ухожу под воду на встречу с миром, дос-тупным немногим, здесь встречаю только своих друзей подводных охотников.
Дно Пицундской бухты, от мыса до пятого ущелья, самое живописное на Чёрном море. Груды громадных камней, наваленных хаотично, создали гроты причудливых форм, напоминающие сказочные подводные дворцы.
Работа под водой началась как обычно. Мог ли я думать, что тот день станет самым чудес-ным в моей жизни - ведь тогда я впервые встретился с дельфинами.
Нырнув на восьмиметровую глубину в маске, ластах, с ружьём, заглядываю в один из гро-тов. Синь воды просвечивалась в нём с противоположной стороны пробившимися сквозь толщу солнечными лучами. С замиранием сердца я увидел горбыля, стоящего под одним из камней. Тёмная его спина сливалась с каменным фоном, брюхо и губы серебрились, ослепляя меня, а небрежно распущенные плавники чуть колебались - красочность зрелища не позволяла нажать на спуск ружья. Ту короткую минуту, что отпущена на нырок подводному охотнику, я тратил на любование красотой вместо того, чтобы выстрелить и выйти с добычей.
И вдруг здесь, под толщей воды высотой с трёхэтажный дом, чётко ощущаю, что на меня кто-то пристально смотрит. Каждому, конечно, знакомо это чувство - но тут, под водой, на глубине?! Не страх, а скорее необычность столь "сухопутного" ощущения заставила меня рез-ко обернуться, забыв о добыче... В синеве моря, метрах в шести-восьми "стояли" дельфины: два поближе и два у поверхности, вдалеке. Все они едва двигались и, казалось, внимательно смотрели на меня, хотя, конечно, глаз их из-за расстояния я видеть не мог.
Вынырнув, прячу подводное ружьё под рубашку, хорошо, что был с коротким - а как ещё я мог показать, что мои намерения мирные!? Много раз мне приходилось слышать рассказы встречавшихся с дельфинами, и все говорили - "с ружьём не подпустят, и не пытайся". Вот и начинаю демонстрировать свою неагрессивность: ныряю, показывая, что в руках у меня ни-чего нет, не делаю резких движений...
В те минуты я ничуть не сомневался, что иду на встречу с братьями по разуму, и вот оно - чудо! Все четыре дельфина восприняли моё миролюбие, и мы начали постепенно прибли-жаться друг к другу. Я знал, что они не опасны для человека, и был спокоен, только, помню - глаза широко открывал от необычности виденного, словно не хотел ничего упустить.
Несколько моих нырков и, наверное, минут через десять после знакомства, я уже мог бы дотянуться до дельфинов, но боялся сделать это - вдруг спугну.
Наша игра началась с того, что один из них - у него было светлое пятно на лбу - Лыска, так и называл его потом про себя, подплыл, покачав плавником, и нырнул под меня. А его на-парник буквально заглядывал в маску, он выглядел таким спокойным и добродушным - так и просилось назвать его Добрым, что я невольно потянулся рукой к его голове. Резкое движение насторожило обоих дельфинов, и они мгновенно отдалились. Я проклинал себя за неосто-рожность и молил моих новых друзей вернуться.
А в это время вторая пара дельфинов сделала круг, подплыла ко мне с другой стороны и оказалась теперь ближе первой. Из-за моей торопливости и неосторожности вновь установи-лось как бы "молчание" - ни я, ни дельфины не предпринимали "шагов" навстречу. И только какая-то неведомая сила не давала нам так скоро расстаться, мы как бы изучали друг друга. В этой немой сцене мне не раз пришлось пожалеть, что для дыхания я должен вновь и вновь возвращаться на поверхность, что человек настолько зависим от воздушной среды. Дельфины же набирали воздух как-то незаметно и быстро.
В этом затянувшемся "молчании" в отдельные моменты мне вдруг начинало казаться, что я слышу какие-то необычные звуки - наверное, в сознании моём неким образом оживали голоса дельфинов из популярных фильмов о них, которые мне довелось видеть, а может быть, это звуковые галлюцинации возникали из-за кислородного голодания моего мозга.
У меня была прекрасная возможность разглядеть дельфинов. И совершенно неожиданно я обнаружил, что они, как и люди, все разные, у каждого свой неповторимый лик, своё выраже-ние "лица". Того, из второй пары, у которого была более вытянутая мордочка, я назвал Стрелкой (не знаю, почему именно так я разделил дельфинов по полам, но в этом своём "де-лении" был твёрдо уверен!), а её напарника, будто бы насупившегося и смотрящего из-под "густых бровей", иначе как Буйный и назвать было нельзя. Он-то первым и нарушил взаимное изучение друг друга - взял да и нырнул под меня. Этого оказалось достаточно, чтобы и все остальные, забыв про моё любопытство и резкие движения руками, тоже подплыли ближе и принялись повторять нырки Буйного.
Дельфины из первой пары - Лыска и Добрый - как ни в чём не бывало вернулись в игру. Во-да вокруг забурлила, а во мне бурлила радость, какой до сих пор не приходилось испытывать - "это не сон, это не сон!" - уговаривал я себя. Стараюсь не отставать в этих "догонялках", твёрдо зная, что дельфины никогда без причины не поранят человека, однако по коже пробе-гал мороз, когда подо мной проплывал один из дельфинов, едва не касаясь моего живота плавником, очень похожим под водой на нож. Да и вообще - эта огромная масса, поворачи-вающаяся так быстро и легко, которая, кажется, вот-вот сомнёт тебя как размокшую картонную игрушку, - всё это ещё больше создавало иллюзию нереальности происходящего.
Но мои новые друзья, видно, чувствовали этот мой страх, они опускались ниже, глубже, ловко меняли направление, изгибаясь невероятным образом, даже плыли боком и хвостом вперёд, чтобы только не помешать моим движениям. Куда там до них человеку вместе со все-ми его подводными машинами! Дельфины легко побивали все механические рекорды нашей хвалёной цивилизации. Человек был и останется лишь гостем водной стихии, и если дельфины с удовольствием резвились и играли, то мне скоро стало не хватать дыхания, силы истощались, в голове шумело, в глазах разлетались "искры", ружьё моё, спрятанное на животе под рубашкой, встало колом и раздирало мне кожу, и, никудышный, уже и продрогший, я поплыл в сторону берега. Дельфины сопровождали меня почти до самых камней. Там я с трудом забрался на выступающий из воды огромный валун - поверхность камня раскалилась за день под лучами субтропического солнца, и можно было согреться и отдохнуть. Ещё несколько минут дельфины плавали в двух десятках метров от меня, я отчётливо видел появляющиеся над поверхностью их спины, слышал плеск и шлепки. Я что-то кричал им, махал руками,
слёзы радости и усталости лились из моих глаз. Затем дельфины, видимо, поняли, - продолже-ния не будет, и ушли.

ОНИ ПРИШЛИ СНОВА

Ночью я плохо спал. Дельфины снились мне всю ночь. Они разговаривали человеческим языком, ходили на хвостах по берегу, просили разрешение подежурить у моей постели, ругали за то, что простудился. Я прогонял их, называя по именам, подталкивал к воде, доказывал: "Уходите скорей в море! Вы же не можете жить без воды. Вы погибнете!" Затем просыпался на миг и снова впадал в беспокойное забытьё.
Утром приятель из соседней палатки рассказывал: "Ты возился всю ночь, толкался так, что палатка ходила ходуном. Кого-то звал и повторял "дельфины, уходите, дельфины, уходите!" Зачем ты с ними возишься, мы второй день без рыбы, а их не едят!?" Я рассеянно слушал его, тяжёлая голова гудела, и так и не собравшись с мыслями что-то невнятное ответил ему: "При чём тут еда? Они же интересные, их изучают". "Тоже мне - профессор! Изучают!" - передразнил он. Видимо обидевшись, буркнул ещё что-то, распахнул полог палатки, схватил ласты, маску, трубку, ружьё и ушёл на подводную охоту.
Мысли о дельфинах не давали мне покоя, и после полудня я сам собой пришёл к тому гро-мадному камню. На новое свидание не надеялся, просто хотелось продлить то счастливое ощущение единства с природой, которое испытал вчера. Лёжа на валуне, испытывая блажен-ство ласковых утренних лучей солнца, вспоминал о вчерашней встрече, фантазировал, вооб-ражал самые невероятные ситуации. Но действительность оказалась ещё более невероятной!
Словно какой-то толчок пробудил меня - я вскочил и не поверил своим глазам: ближе, чем вчера, в волнах мелькнули лоснящиеся спины дельфинов! Помимо моей воли у меня вырвал-ся такой восторженный крик, что услышав его, кто-либо из посторонних мог запросто подумать, что кричащий свихнулся на солнцепёке. А потом, обращаясь к морскому простору, я воскликнул: "Иду, иду! Сейчас! Подождите меня! Иду!" Я поскакал по камням как ужаленный в пятки, замахал руками, будто хотел взлететь, забыв совершенно о своём недомогании, быст-ро вернулся к палатке, схватил ласты, маску с трубкой, и на ходу надевая всё это на себя, прыгнул в воду.
Кажется, и под водой я всё ещё кричал что есть мочи, хохотал, хлопал в ладоши, шлёпал се-бя по ногам. Подплываю и отчётливо вижу вдалеке дельфинов. Они медленно движутся, то погружаясь, то всплывая, проходят по кругу. Будто не узнают, будто я так изменился за ночь. Их снова две пары. Не знаю, какие движения я делал на этот раз, но "сцена встречи" закончи-лась очень быстро. Как-то незаметно Буйный оказался слева за спиной у меня и вынырнул из глубины параллельно со мной. Снова он начал игру, снова Стрелка, Лыска и Добрый следо-вали его примеру, затевали водоворот, вспучивая воду вокруг. Снова я увидел их живые, весё-лые, маленькие глаза - мы улыбались друг другу, подмигивали, что-то говорили, восклицали и ныряли, ныряли.
Теперь мне удавалось сохранять ритм дыхания, спокойнее реагировать на забавы дельфи-нов, беречь свои силы. Несколько раз мне даже довелось коснуться их спин - кожа была очень необычной на ощупь, гладкой и плотной как резина, но вот обнять их или покататься, как это показывают в фильмах, дельфины не позволяли.
Мы плавали наперегонки, я постоянно проигрывал, смеялся, грозил пальцем, устраивал "старты" и "финиши", показывая куда-то руками, и дельфины делали движения в ту сторону. Потом оказалось, что они испугались, увидев в моих руках поднятый со дна камень, и я после одной попытки больше не стал этого делать, да и до дна тут было метров двенадцать-пятнадцать.
Время летело незаметно, незаметно растратились и мои силы, вскоре у меня засосало "под ложечкой", я остановился и огляделся. Удивлению моему не было предела - до берега было не так далеко. Видимо, дельфины не давали мне удалиться от суши, в игре, в гонке, они испод-воль, как бы случайно, поворачивали меня, забывшего осторожность, к берегу, зная, что чело-век живёт там.
Приятель вернулся позже меня, он дважды охотился сегодня и, разбирая рыбу, поглядывал на мой сухой, пустой кукан: "Опять изучал дельфинов? Умрёшь с голоду с таким профессо-ром -подводным охотником!"
Я промолчал, думая о том, что, видимо, дельфины появляются на этом месте не случайно, мне почему-то не верилось, что они могут появляться из-за меня. Видимо, они кормились там, у камней. Дно здесь покрыто водорослями, ими питается кефаль - добыча дельфинов.
Вечером приятель уходил на поезд, а я оставался ещё на сутки. Было нехорошо расста-ваться в ссоре, но пусть он мне простит то неучастие - думать о чём-либо другом, кроме как о дельфинах, тогда я не мог.

ГРУСТНОЕ РАССТАВАНИЕ

На третий день погода испортилась. Дождя не было, но не было и солнца, оно скрылось за какой-то серостью. И всё равно я ждал своих друзей. Сначала высматривал их с камня, по-том прыгнул в воду, плавал вблизи, изредка ныряя и постоянно оглядываясь - где они!? Со мной было подводное ружьё, но ни одной рыбы я не видел. Прошло два часа, я вновь вылез на камень, долго и неотрывно смотрел в море, но дельфинов не было.
После обеда чуть посветлело, и с надеждой на встречу я снова пришёл к тому месту. Снова прыгнул в воду, плавал, нырял, почему-то уверенный, что они придут...
Неясная тень и всплеск воды позади насторожили меня, я оглянулся и, погрузившись, уви-дел Лыску - её сразу выдало пятно на лбу. Но и Лыска видела меня и видела, конечно, моё ружьё, наверное, я сделал резкое движение им, потому что мелькнув, она в следующий миг исчезла. Пришлось ружьё тут же прятать - уложил его под знакомый камень, потом заберу, - ничего не вышло из моей затеи добыть рыбы и покормить моих друзей из рук.
В этот раз они только кружились около, наблюдая за моими действиями. Не знаю - или они предчувствовали скорое расставание, или действительно опасались увиденного ружья, но ведь в первый-то раз оно вообще было спрятано под рубашку?! И как это я не догадался, вы-просил бы у приятеля рыбу, принёс бы с собой, да и угостил своих подводных друзей - э-эх, "профессор"!
Игра в этот день не получалась. Мои попытки организовать её поддержки не находили, здесь нужна была инициатива дельфинов, того же Буйного, но он оставался сегодня спокой-ным, даже безучастным - "сменил" характер. Зато получился между нами "разговор": я по-гружался, достигал дна, там сдирал водоросли с камней, показывал эти комки дельфинам; они чётко отличали водоросли от поднятого камня и ничуть не боялись. Разевали рты, показывая ряды зубов, но не пугали меня, нет, а будто что-то говорили. Тогда я показывал руками на свои уши, закрывая их ладонями - как ещё дать им знать, что человек не понимает языка дельфинов.
Все мои попытки найти логику в наших отношениях ни к чему не привели; а может, это грусть предстоящего расставания нервировала меня, раздражала, и я сам не знал, чего хотел и что надо делать, и это передавалось дельфинам? А может, это серая погода так повлияла на всех нас?!
Они вновь так передвигались и так искусно поворачивали меня, что от берега мы не удали-лись, можно ещё было плавать и плавать. Мне хотелось растянуть это свидание - чувствовал, что последнее за всю жизнь! - хотелось отодвинуть минуту расставания, но часа через четыре стал я всё же уставать, снова перехватывало дыхание, сильно захотелось пить.
Как ребёнок махал я им рукой и под водой, и когда выбрался обессиленный на свой камень. Мы прощались у того же громадного валуна, мне верилось, что это место дельфины запом-нят, что они придут сюда и завтра, и через год - только позови. Но завтрашнее утро, я уже знал, пройдёт в сумбурных, хлопотливых сборах. До моря ли будет тут, до дельфинов!
Не заметил, как на глазах появились слёзы, ещё более солёные, чем морская вода. В вече-реющей синеве волн я уже не мог видеть моих друзей, но по-прежнему махал им рукой. Твёрдо верил: они сейчас смотрят на меня, прощаются со мной, они тоже плачут...
Утром я уходил из ущелья. Отдых кончился, пора было думать о работе, но мысли мои вновь и вновь возвращались к тем незабываемым встречам с дельфинами. Приходилось отго-нять их, бороться с соблазном отложить отъезд, плюнуть на билет, и опять уйти под воду. Вещи выпадали из рук, почему-то не вмещались в рюкзак, терялись. Палатка сворачивалась криво, получилась толстой и неудобной. Приготовил деньги на дорогу, достал документы, рассмотрел билет. Но ничего этого не видел - перед глазами по-прежнему были они, их точё-ные сильные тела, удивительные гармоничные движения...
Под тяжестью рюкзака проваливаюсь в прибрежную гальку, в кеды попадают камушки и мешают идти, к чёрту их. Вот и наш валун виден с высоты. До боли в глазах всматриваюсь в простор вод, а в сердце надежда, глупая какая-то - а вдруг, вдруг!
Серое однообразное небо скрыло утреннее солнце, и волны стали серыми, неужели они бы-вают яркими и прозрачными! Стучат часы, стучит сердце.
Взбираюсь на высокий прибрежный выступ скалы и в непонятной тоске зову: "Дельфины - братья мои-и-и!" Эхом последней буквы отозвался только лес
за спиной.
А может быть, и новая встреча состоится? Может быть, может быть!

Пицунда-Кисловодск-Москва 1962-1989 г.г.