20-23 августа 2002 года в Симферополе на Радищевском водоеме состоялся марафонский непрерывный заплыв на виндсерфере крымского спортсмена Сергея Найдича. Продолжая подготовку к штурму мирового рекорда по продолжительности движения на парусной доске, составляющего 105 часов 40 минут, Найдич поставил в этот раз задачу пробыть в сложных погодных условиях небольшого водоема не менее 70 часов. Водоем представлял собой неправильный прямоугольник размером 200 на 300 метров, находящийся среди деревьев и городских зданий. Такое сочетание исходных условий не только крайне ограничивало движение виндсерфингиста, но и значительно затрудняло управление парусной доской вследствие завихрения воздушного потока над поверхностью воды.
Марафонский заплыв проводился по правилам Агентства Гиннесса: после каждого часа непрерывного движения спортсмен имеет право на пятиминутную остановку для отдыха. Эти интервалы он может суммировать, что в итоге составляет два часа отдыха в течение суток. Движение виндсерфингиста должно осуществляться в любую погоду: во время шторма он может двигаться, используя парус уменьшенной площади, а при штиле - будет дрейфовать с поднятым из воды парусом. Допускаются падения спортсмена в воду, при условии паузы в движении не более одной минуты. На берегу должна находиться судейская комиссия, фиксирующая ход заплыва при помощи непрерывной видеосъемки.
График движения Сергея Найдича составлял три часа непрерывного движения и 15 минут отдыха. В момент старта (20 августа, 11 часов) устойчиво "свистел" северо-восточный ветер со скоростью до 14 метров в секунду, в связи с чем, виндсерфингисту приходилось постоянно быть в напряжении. На практике получалась следующая картина: едва спортсмен успевал наполнить парус ветром, как налетавший порыв, меняя направление, "обезветривал" полотнище. Как только виндсерфингист "перенастраивал" парус, тут же необходимо было срочно выполнять поворот, чтобы на полном ходу не "въехать" в берег или ивы, растущие у самой воды. Тем не менее, в эти первые часы удалось обойтись без падений, что несколько улучшило психологическое состояние спортсмена. Во время первого перерыва времени хватило только на то, чтобы съесть несколько ложек борща, пшенной каши с салатом, парочки котлет да несколько минут передышки. С мыслью, что сегодня с погодой явно "повезло", спортсмен огорченно вышел на очередную трехчасовую рабочую "вахту". И вновь Найдич очутился в непрекращающемся водовороте сильных порывов ветра, бесконечных поворотов, постоянного напряжения мышц и психики. Усиливающаяся нагрузка постепенно забирала эмоции, физические и душевные силы, и появлялось ощущение дискомфорта. Понемногу все начинало раздражать: неприятный ветер, необходимость постоянного напряжения и проявления сверхусилий. Движение на виндсерфере становилось в тягость, подсознательно виндсерфингист ждал прекращения работы. Честолюбивые помыслы, которые присутствовали в начале пути, уже ничего для него не значили, все было безразлично до отупения. Он пытался отвлечься, переключиться на другие стимулы, однако это удавалось лишь на короткое время и желание отдыха вновь овладевало телом. В конце этого отрезка времени появилась мысль, что прошло только шесть часов движения, а уже такие проблемы с переносимостью нагрузки.
Во время вторых 15 минутах отдыха прием пищи был не предусмотрен и Найдич предполагал, что сможет наконец-то нормально отдохнуть. Но, поскольку, пошел дождь и похолодало, то пришлось переодеваться в гидрокостюм, измерять артериальное давление и пульс, сделать небольшой массаж рук и ног, вследствие чего, ощущения, что это был период отдыха, так и не появилось.
Третьи три часа движения снова слились в калейдоскоп борьбы со стихией, к тому же, через час движения виндсерфингисту стало почему-то холодно в гидрокостюме, хотя и не было падения в воду. Снова все стало раздражать виндсерфингиста и, хотя, желания бросить все эти упражнения не возникало, настроение было ужасным. К тому же, несмотря на постоянную борьбу с ветром, вдруг резко замедлило свой бег время, и Найдич обнаружил, что после очередной серии порывов проходит всего 2-3 минуты, которые ощущаются как 20-30 минут. Виндсерфингист стал четко представлять всю тщетность и никчемность своих усилий по достижению 70-часовой продолжительности движения на виндсерфере. Этот рубеж при данной ситуации со временем показался ему настоящей вечностью, длиной, как минимум, с год. Найдичу стало грустно и одиноко, к тому же, очень жалко себя, зрелого мужчину, загнавшего себя в тупиковую ситуацию. Каким-то сверхусилием удалось заставить себя терпеть эти мучения еще полтора часа до наступления очередного перерыва на отдых. Было 19 часов 30 минут. И вновь полноценно отдохнуть не удалось - пришлось снимать холодный резиновый гидрокостюм, к тому же, наступило время ужина. Беф-строганов с тушеной капустой несколько смягчил эмоциональное напряжение спортсмена, да и артериальное давление было в пределах физиологической нормы.
Выйдя на воду, Найдич обнаружил, что ветер несколько утих и стал ровнее. Это сразу же приободрило виндсерфингиста и добавило уверенности в своих силах. Все вокруг уже не казалось таким мрачным, быстрее начало проходить и время. Пошла размеренная физическая работа, что-то сродни работе лесоруба. Вот он неторопливо "тюкает" топором по толстому дереву, медленно "вгрызаясь" в огромный ствол. Проходит час, два, три и, вдруг, дерево с треском рушится. Наступившая бодрость длилась все три часа движения, вследствие чего время пролетело почти незаметно. К тому же, на берегу включили магнитофон с записью ритмичной музыки, отвлекающей от монотонного движения на парусной доске.
Во время перерыва времени опять не хватило для спокойного отдыха - то одна мелочь, то другая, то еще что-нибудь, вот и прошло 15 минут. На практике получалось еще меньше, поскольку 5 минут уходило на причаливание и отход от берега.
Едва выйдя на воду, Найдич обнаружил, что ветер снова усилился и немного изменил направление. На удивление сильное разочарование охватило спортсмена, казалось, он уже поверил в удачный поворот событий марафона, как внезапно все вновь изменилось к худшему. Конечно, на самом деле, все было не так уж и печально, но на фоне тяжелой физической нагрузки в сложных погодных условиях у виндсерфингиста возникла эмоциональная неуравновешенность, угнетающе влияя на его самочувствие. Вспышка отчаяния была бурной, но короткой - спортсмену волевым усилием удалось быстро справиться с этой проблемой и вновь настроиться на ритмичную работу по управлению виндсерфером. Ветер продолжал бушевать, но виндсерфингист сумел приспособиться к его сильным и непредсказуемым порывам и уже не так болезненно реагировал на его постоянные выкрутасы. Правда, время снова замедлило свое течение, предательски ставя подножку хорошему настроению. "Какой бедный мальчик - подумал про себя Найдич, - не дают ему расслабиться и спокойно осуществить задуманное". Но делать было нечего и пришлось принимать предложенные условия игры - терпеть все сложности и лишения. Спортсмен вдруг ясно осознал суть марафонского заплыва - это, прежде всего, терпение. Терпение к складывающимся неблагоприятным обстоятельствам, терпение к тяжелой физической работе, терпение к угнетающей монотонности движения и частым поворотам, терпение к необходимости постоянно работать "через не могу", терпение к своей "марафонской" судьбе. "Где бы еще и силы найти для всего этого" - проворчал виндсерфингист, но ему стало немного легче - теперь он четко представлял свою задачу, и остальное было, как бы, "делом техники". Вскоре ощущения несколько притупились, эмоции куда-то спрятались, и Найдич почувствовал себя наподобие робота, запрограммированного только одной задачей - движением на виндсерфере. Вот этот робот, с ничего не выражающими глазами, молча и сосредоточенно управляет парусом, автоматически поддерживая равновесие и заданный маршрут движения. Все это он делает так отвлеченно от окружающей действительности, так замкнувшись в себе, что временами, наблюдающим за ним людям, становится не по себе от его нечеловеческой целеустремленности. Правда, есть у робота еще одна программа - перерыв на отдых. В преддверии этого, радостного события, он, возбужденно покачивая парусом, шустро устремляется к причалу, мысленно предвкушая счастливые минуты жизни.
Время - 2 часа 45 минут. Середина первой ночи марафона. Несмотря на предыдущую тяжелую работу Найдич был слегка возбужден, настроение приподнятое. Он шутил с Юлей Сергачевой (врачом), с Пашей Романенко (главным судьей), с Димой Вершининым (судьей-видеооператором). Горячий чай из крымских трав добавил оптимизма виндсерфингисту и ему показалось, что все будет хорошо и удачно. С воодушевлением Найдич вышел на воду, но суровая реальность "поставила его на место", заставляя избавиться от нахлынувших иллюзий. Ветер все также силен и порывист, все также часто приходиться выполнять повороты, все также медленно тянется время. Понемногу все начало смешиваться в сознании виндсерфингиста и он стал постепенно забываться в гнетущей монотонности движения, растворяясь в холодной темени ночи, свисте ветра и шорохе воды. Яркий луч прожектора постоянно держит в поле зрения видеокамеры парус со светоотражающими полосками, хаотично движущийся на темной водой, словно "летучий голландец" в морских просторах. В четыре часа ветер усиливается еще больше. Спортсмену приходится не сладко, но он понимает, что это лишь предрассветное усиление ветра и оно не должно быть долгим. Но только через час ветер начинает стихать, а в 5 часов 15 минут наступает хмурый рассвет. Вскоре, выйдя для отдыха на берег, Сергей, отупевший от напряженной борьбы со стихией и собой, обнаруживает, что у него отекли ноги - стопы и голень. Артериальное давление, правда, рабочее - 130 на 80. От наступившего нервного шока Найдич впадает в депрессию, не соображает, что необходимо перебинтовать ноги эластичным бинтом, и выходит на воду, ничего не предприняв для уменьшения оттека.
Хотя ветер и стих, но спокойно двигаться не получалось - начали беспокоить ноги, тупо гудя от отечности и усталости. Вновь пошла работа на износ, появилось ощущение, что он находится на испытательном полигоне, где все направлено против него и, как только что-то налаживается, тут же появляется неожиданное препятствие, очень сильно усложняющее успешное прохождение маршрута. Вскоре виндсерфингист не выдерживает и, пользуясь несильным ветром, начинает потихоньку разминать затекшие ноги - переступать по доске и приседать. Тут же выясняется, что нарушено кровообращение и в пальцах рук - они начинают "покалывать" и болеть. Хотя ветер и слабый, но небо пасмурное - по всем признакам циклон не закончился, наступил только небольшой перерыв в его прохождении. Ситуация стала критической - сумеет лиспортсмен справиться с таким неблагоприятным развитием событий до момента очередного ухудшения событий? Если нет, то марафон может завершиться, не продлившись и суток. Между тем, виндсерфингист продолжает упрямо двигаться по водоему, теперь уже на "деревянных" негнущихся ногах, болезненно морщась от ноющих пальцев рук. Таким образом, прошел один час, затем второй и еще и третий.
Очередные 15 минут отдыха. На ноги виндсерфингиста страшно смотреть - они распухли до неузнаваемости. Юля растирает их противоотечным гелем и бинтует эластичным бинтом. Найдич выпивает чашку кофе и успевает съесть несколько ложек овсяной каши. Морщась от неприятных ощущений, он вновь выходит на воду. На часах - 11 часов. Прошло 25 часов с момента начала заплыва. Но настроение подавленное, радует только то, что ветер пока не усиливается и даже начинает задувать с противоположного направления, то есть, с благоприятного для хорошей погоды. Хотя сегодня суббота, но в парке очень мало людей, по-видимому, они все еще находятся дома. Выпитый кофе добавляет бодрости, но это ненадолго и вскоре апатия и безволие заполняют организм. Очень трудно сосредоточиться на управлении виндсерфером, ощущение тела проявляется в форме бесформенной медузы, безвольно растекающейся во времени и пространстве. Выручает только многолетний автоматический навык по управлению парусной доской, не дающий упасть и прекратить движение. После двух часов мучительного движения сонливость усиливается и виндсерфингист начинает иногда на мгновение проваливаться в сонное небытие. Вследствие этого, ему приходиться выливать себе на лицо питьевую воду, а затем, смачивать голову холодной водой из водоема. Борьба со сном длиться с переменным успехом целый час, вплоть до наступления перерыва в движении. Во время отдыха обнаруживается, что отек уменьшился и артериальное давление в норме. Это улучшает настроение, а сонливость удается устранить с помощью еще одной чашки кофе.
В 12 часов Найдич вновь выходит на воду. Ему пока везет - ветер изменил направление и стал несильным. Виндсерфингист плавно скользит по водной глади водоема и даже разговаривает со знакомыми, гуляющими по берегу. Функциональное состояние улучшается настолько хорошо, что появляется желание пообедать. С нетерпением, поглядывая на часы, Сергей ждет, не дождется перерыва. Он знает, что его ждет вкусный обед, приготовленный Светой - аппетитный борщ, рассыпчатая гречневая каша и изумительные мясные котлеты. Ивот, наконец, желанный обед, буквально поглощенный спортсменом. На еду ушло все время перерыва, но это как раз тот случай, когда это даже радует.
В 15 часов 15 минут Найдич продолжает движение. Настроение хорошее, ноги почти не беспокоят, пальцы также практически не болят. Проходит час спокойного движения. Ветер все тише и тише. Вскоре он стихает, но быстро начинает дуть, вновь с предыдущего "циклонического" направления. Благодушие виндсерфингиста моментально улетучивается и ему становится ясно, что впереди вновь сложные и непредсказуемые испытания, хотя вроде бы он уже был достаточно проверен на прочность. Еще через полчаса ветер усилился до штормового - это подошел первый циклонический фронт. Как правило, он наиболее сильный, но долго не длится, становясь в дальнейшем тише и стабильнее. Исходя из этого, в настоящее время главная задача - любой ценой выдержать этот первоначальный порыв ветра, а затем будет полегче.
Виндсерфингист мужественно встретил новый удар стихии, настораживало только то, что перерывов в чередовании порывов практически не было, вследствие чего, не было и возможности передохнуть, поскольку приходилось постоянно быть начеку. Через полчаса настороженность перешла в отчаяние - ветер и не собирался стихать, высасывая, словно мощным пылесосом, все силы из истощенного организма. До перерыва оставался один час, нет целый час этого кошмара. Вспышки отчаяния, паники и безволия поочередно разрывали психику виндсерфингиста с частотой налетавших нескончаемых ветровых порывов, доводя организм до психического помешательства. В какой-то момент какофонии и свистопляски стихии Найдич напрягся из последних сил и вдруг все ощущения ушли, плоть исчезла, и вот уже он увидел себя со стороны и как сторонний наблюдатель, бесстрастно фиксировал яростные порывы ветра, беспомощно трепещущий парус, доску, стремительно рассекающую водную поверхность, и изможденное усталостью лицо человека, с трудом справляющегося со стихией. Он не испытывал к нему никакой жалости, лишь хладнокровно прикидывал, сколько еще тот сумеет продержаться. В следующее мгновение он снова оказался по другую сторону реальности, возвратился в собственное тело и вновь почувствовал собственную боль и страдание. Видимо, он дошел до такого состояния, когда че ловек полностью теряет способность к реальному восприятию событий, у него пропадает чувство времени и пространства, но при всем этом, он не может бросить парус, и продолжает испытывать неприятные ощущения.
За пять минут до начала перерыва Найдич с трудом пришел в себя. Каким образом ему удалось пережить этот, может быть, самый трудный час жизни, он не представлял. Возможно, организм непроизвольно отключился от восприятия времени, беспрерывно борясь со стихией, а может быть, время где-то затерялось в бесконечной череде воздушных вихрей. Тем не менее, еще три часа марафона закончились.
Во время перерыва удалось только слегка перевести дыхание и сделать несколько глотков горячего чая, поскольку пришлось одевать гидрокостюм, разминать затекшие пальцы рук и ног. Словно обреченный на неминуемую гибель "камикадзе", Найдич вышел на воду и еще целый час стойко сопротивлялся бешеному напору ветра. Когда виндсерфингисту, казалось, оставалось "жить" не более десяти минут, ветер чуть стих, стал ровнее, паузы между порывами увеличились. Спортсмен сразу же повеселел, руки и ноги перестали дрожать, а организм уловил гармонию во взаимодействии со стихией. "Кажется, и в этот раз выстоял" - облегченно вздохнул Найдич. Почти сразу он почувствовал, что ему холодно в гидрокостюме, неприятный озноб пробежал по телу. До перерыва оставался 1 час 40 минут. Теперь виндсерфингиста донимал холод, возникший, скорее всего, из-за хронического энергетического истощения организма, вызванного работой на износ в экстремальных погодных условиях. Тем временем, в парке стало многолюдно, играла музыка, с Сергеем заговаривали люди, знакомые и незнакомые, но он был словно манекен или бездушная кукла. С каждой минутой пребывания на доске он все больше и больше "каменел", рискуя превратиться в неподвижную статую - своеобразный памятник "вечному" виндсерфингисту. От новой опасности его спас только перерыв на отдых.
Поглощая ужин, он машинально, как бы со стороны, отметил, что вновь отекли ноги, "покалывают" пальцы рук, ноют колени и спина. Едва успев переодеться в обычный шерстяной костюм, Найдич, как "сомнабула", продолжил движение на виндсерфере, в буквальном смысле слова, не ощущая ни рук, ни ног, ни тела. От всех клеток организма в мозг летели болевые сигналы, сливаясь в реку безысходности и печали. Но, по-видимому, ужин и короткий отдых все же возродили в измученном теле некоторые искорки энергии, которые потихоньку разгорались в костер движения. Кряхтя и морщась от неприятных ощущений, виндсерфингист волевым усилием поддерживал работоспособность организма, давая ему понять, что придется работать еще долго. Он знал, что в процессе напряженной мышечной деятельности на определенном ее этапе у человека возникает субъективное ощущение утомления в виде слабости и апатии, снижения мышечных реакций и волевых проявлений. Это происходит в момент, когда потенциальный объем затраченных усилий достигает 50 - 55% и объясняется включением охранительного механизма торможения в центральной нервной системе. То есть происходит "мнимое" утомление, которое человек может преодолеть эмоционально-волевым усилием.
Вскоре жизнь стала налаживаться: ветер стих, болезненные ощущения притупились, и стало легче переносить томительные часы движения. В 21 час 30 минут спортсмен закончил очередную трехчасовую вахту. И вновь он безучастно наблюдал как Юля "колдует" над его распухшими ногами, а Паша угощает горячим чаем с вареньем. Снова Сергей был где-то далеко отсюда, в каком-то виртуальном мире, напрочь лишенным человеческих эмоций. При этом совершенно исчезло и ощущение времени, как будто с очередным движением маятника он взлетел и завис во времени и пространстве, провалившись в "черную дыру" материи. Из оцепенения Найдича вывел голос Паши, сообщивший, что осталось две минуты до выхода на воду. Поспешно одевшись, он выбежал из палатки и быстро отошел от причала. Что-то вокруг изменилось. Не сразу виндсерфингист понял, что стоит штиль. "Неужели будет хорошая погода?" - недоверчиво предположил спортсмен. С удивлением он обнаружил, что вокруг стоит теплая, почти летняя, ночь, правда, звезд на небе не наблюдается. Значит, облачность не ушла и, скорее всего, это лишь затишье перед очередной бурей. Мрачные мысли бодрая музыка магнитофона. Музыка придала Сергею уверенности в своих силах, и он вновь настроился на ритмичную работу по управлению виндсерфером. В 23 часа музыку выключили, наступила тишина, и спортсмен остался наедине со своими мыслями, вернее, с одной единственной - как дожить до очередного перерыва, как простоять на доске еще один час сорок пять минут? При слабом ветре повороты можно было выполнять не так уж и часто, но из-за слабого ветра усилилось угнетающее влияние монотонности непрерывного движения на виндсерфере и бесконечно растянулось время пребывания на доске. Шла вторая ночь марафонского заплыва. Найдич смотрел, воспаленными от бессонницы глазами, на, ставшие уже родными, берега водоема, окружающие деревья, мерцающие огни фонарей, черноту воды и никак не мог сообразить сон это или явь, он это или не он, где это и что, собственно, это происходит. Абсолютно никаких эмоций не осталось в его бесчувственном теле под воздействием этого ночного штиля - теперь Найдич страдал от других крайностей погоды - безветрия и безмолвия. Механически он смотрел на свои часы, отмечая время и не замечая при этом, что делает это каждые две-три минуты. Двигаясь, таким образом, в течение следующих полутора часов, виндсерфингист, наконец-то дождался времени выхода на берег. Однако, здесь, его подстерегала новая неожиданность: метров за двадцать до причала внезапно закончился ветер и спортсмен беспомощно застыл на месте с поднятым из воды парусом. Закончилось три часа движения, прошло две минуты времени перерыва, а доска не сдвинулась с места ни на сантиметр. Положив парус на воду, Найдич отчаянно погреб руками, направляя доску к ближайшему берегу, затем побежал в судейскую палатку. Он бежал на полусогнутых затекших ногах и огорченно думал, что как раз во время этого перерыва собирался попробоватьпоспать минут десять, но теперь, уже это не получится и он выйдет на следующие три часа движения очень
уставшим. Прибежав в палатку, он отметил, что опоздание составило шесть минут. Особого разочарования Сергей не почувствовал, настолько уже был утомленным. Наслаивающаяся час за часом, физическая и моральная усталость привела его в какое-то заторможенное состояние загнанной лошади (кстати, по восточному гороскопу он как раз и был Лошадь). Его состояние характеризовалось, прежде всего, подавленностью, безразличием и безволием, которые искажали восприятие действительности и уводили в какой-то иллюзорный мир.
В час ночи, уже 22 августа, Найдич вышел на воду. Был тот же штиль, и через полчаса движения на виндсерфингиста навалилось тяжелое одеяло сонливости. Наверное, это было закономерно - ведь Найдич находился в безостановочном движении почти сорок часов, но ему стало обидно и стыдно, от своей слабости и немощности. Он попытался разорвать это тягучее оцепенение, встряхнуть сонное сознание, но все было тщетно и всего, чего он добился, это было то, что он пока не падал в воду, непонятно каким образом удерживая равновесие. Терпеть это полубессознательное состояние еще два с половиной часа не было никаких сил и Найдич стал представлять, как через несколько минут он положит парус на воду, затем удобно устроится на палубе виндсерфера и сладко уснет, мягко покачиваясь на спокойной воде родного водоема. И здесь, ему вновь повезло. К ресторану, расположенному недалеко от водоема, подъехало такси и, вышедший из него водитель вдруг заговорил с виндсерфингистом. Причем заговорил так эмоционально, так душевно, так человечно, что вызвал у Сергея бурный всплеск положительных эмоций и он обнаружил, что ожил, что совершенно проснулся и сможет дождаться планового перерыва. После разговора с таксистом, которого звали Валера, виндсерфингист подошел к судейской палатке и попросил включить музыку. Ему тут же нашли радиоволну "Радио Лидер" с приятной танцевальной музыкой. Сразу же стало веселее двигаться, и Сергей даже попробовал выполнять танцевальные движения, разминая попутно затекшие ноги и руки. К тому же удалось вовремя подойти к причалу и лечь поспать в течение восьми минут в тишине и темноте судейской палатки.
В 4 часа 15 минут виндсерфингист вновь вышел на воду. Ветра по-прежнему не было, до рассвета (а там будет легче) оставалось около часа. Как вдруг, через 15 минут движения, при совершенном безветрии, пошел сильный дождь. Капли воду гулко ударяли о гладкую воду, словно барабанная дробь перед большим сражением. И действительно, через пять минут дождь внезапно прекратился и задул сильный ветер, снова с того же, "циклонического" направления. Хорошее настроение моментально исчезло, уступив место тревожности и огорчению. Найдич был захвачен врасплох резкой сменой погодных условий. Еле-еле он выдержал предыдущие удары циклона, как тот в третий раз обрушился на него с явным намерением окончательно "сломать" его. Опять начались ураганные порывы ветра, заколыхались толстые ветки деревьев и испуганно затрепетал парус. Через час налетевшего кошмара наступил рассвет и виндсерфингист явственно увидел на небе сплошные свинцовые тучи, стремительно проносящиеся над верхушками деревьев. Циклон продолжался, и было неизвестно, сколько это будет продолжаться. Как раз в этот момент у спортсмена вновь появилось ощущение нечеловеческой усталости и сонливости. Он обнаружил появление "провалов" в сознании, своего рода непроизвольных отключений в сон, длительностью в доли секунды. Зафиксировав это, он вначале удивился, что не падает в воду при таком сильном и порывистом ветре, а затем, испугался, что в любой момент может таки упасть. Опустив парус в воду, он быстро зачерпнул ладонями воду, умылся и продолжил движение. Это помогло ровно на пять минут, затем снова навалилась сонливость. Чтобы не опускать парус в воду виндсерфингист наловчился приседать во время движения и умываться одной рукой. Минут через десять ветер еще больше усилился, и от умывания пришлось отказаться. Хорошо, что пошел сплошной дождь, и стало немного легче переносить безудержные приступы сонливости. Ситуация вновь стала критической - снова необходимо было выкладываться до очередного предела, причем, в который уже раз и неизвестно, надолго ли. Ноги были бесчувственными от отека и боли, пальцы рук все также "покалывали" от нарушения кровообращения, но стихия, казалось, и не собиралась давать виндсерфингисту ни малейшей скидки - она продолжала бушевать с прежней силой.
Еле-еле Найдич дожил до времени отдыха. Выпив горячего кофе и съев несколько ложек овсяной каши, он переоделся в более теплый костюм и, несколько приободрившись, вновь вышел на воду. Было 7 часов 30 минут, до отметки непрерывного движения двое суток осталось три с половиной часа. И, именно в этот момент, напор циклона достиг своего апогея - начались ураганные порывы ветра, а главное, по поверхности воды пошли воздушные воронки завихрений - этакие небольшие "смерчики". Вследствие этого, виндсерфингист в течение десяти минут (!) не мог отойти от причала далее двадцати метров, поскольку закручивающийся по спирали ветер не давал никакой тяги для паруса виндсерфера. Когда спортсмен уже, казалось, пережил эту аномальность, и вышел на средину водоема, то один из таких "детских" смерчей изловчился и, все-таки, свалил его в воду. Единственное, что сумел предпринять виндсерфингист, так это погрузиться в воду ногами, а не головой. Прохладная вода моментально проникла к телу, сразу же вызвав озноб и неприятное ощущение. Но нужно было быстро поднимать парус, поскольку пауза в движении не должна была превышать одной минуты. Найдич быстро взобрался на доску, поднял парус и наполнил его ветром. По закону подлости, он стал несколько тише и ровнее. До перерыва, а значит, и до переодевания оставалось два часа сорок пять минут. И вновь, ситуация стала критической, теперь уже, вследствие падения виндсерфингиста в холодную воду. Тут же, ему бросили с берега фляжку с горячим чаем, однако, согреться не удалось, поскольку сильный и холодный ветер моментально выдувал любое тепло из организма. "Вот так влип", - подумал Сергей, не зная, впрочем, к чему отнести это выражение: к факту падения или к факту проведения марафона. Между тем, его мучения продолжались. Тучи все также быстро проносились низко над землей, ветер все также издевательски налетал на парус, холод все также неприятно пронизывал тело и душу. Время опять остановилось, остановилось в момент падения в воду, и также как вода не уходила из одежды человека, так оно не продвигалось вперед. Как Найдичу удалось дотерпеть до наступления перерыва, он сам не мог понять, ни в тот момент, ни после окончания марафона. Здесь он подумал, что, пожалуй, самыми трудными являются не предрассветные, а послерассветные часы, период с 8 до 10 часов. По-видимому, в это время наблюдается определенный физиологический кризис, связанный с перестройкой биологических часов с ночной деятельности на дневную. Хотя, для виндсерфингиста понятия дня и ночи уже давно смешались и ассоциировались совершенно в других понятиях - три часа движения и 15 минут отдыха.
В перерыве он хотел надеть гидрокостюм, но в последний момент передумал и вышел на воду в обычном шерстяном костюме. Возмущенный такой наглостью, ветер слегка стих и стал ровнее, а среди туч появились просветы - кажется, удалось выдержать и третий удар циклона. Найдич повеселел и сразу же настроение резко улучшилось. Появилась огромная уверенность в своих силах, казалось, что позади не двое суток марафона, а так, часов десять. В 10 часов 15 минут Сергей вновь вышел на воду после очередного перерыва. Погода явно наладилась - стало тепло, появилась яркая синева бездонного неба и приветливое солнышко. В теле возникло ощущение бодрости и уверенности, что все закончится удачно. И, действительно, третий день заплыва прошел на удивление психологически несложно. Пожалуй, только неприятно ныли затекшие ступни ног, но Найдич постарался воспринимать это как должное и необходимое условие своей "марафонской" жизни. В 19 часов 30 минут наступили сумерки и Сергея охватила небольшая тревога - начиналась третья ночь заплыва. Правда, погода пока благоволила к нему - было тепло и дул несильный ветер. Это несколько успокаивало, поскольку в таком случае все зависело от собственных усилий. На удивление ночь прошла также достаточно несложно. Только за час до рассвета виндсерфингисту до потери сознания захотелось спать. Веки стали воистину "свинцовыми", исчезли все мысли, осталось только одно желание немедленного сна. Сергей стал непроизвольно засыпать, буквально на мгновения, и регулярно "клевать" носом, с трудом удерживая равновесие на доске. Ничто не помогало - ни умывание прохладной водой, ни чай, ни кофе, ни отвлекающие разговоры с Пашей, который на гребной лодке неотрывно сопровождал виндсерфингиста. Непреодолимое желание моментального отхода ко сну не исчезало, то притухая, то загораясь с новой силой. В какой-то момент Сергей так зримо представил, как он кладет парус на воду и ложиться спать на доску, уютно свернувшись "калачиком", что, конечно же, уснул по-настоящему. От потери равновесия он моментально проснулся и понял, что уже падает в холодную воду. Прохлада воды слегка оживила его и, быстро взобравшись на доску, он более бодро продолжил движение. До рассвета оставалось всего 45 долгих минут. Через десять минут сонное состояние вновь овладело им и, практически, не просыпаясь, он так и доходил до перерыва на отдых.
После рассвета наступил часовой штиль и Найдич обреченно "стоял" все это время на своей ставшей уже по-настоящему родной, доске. После этого наконец-то потянул ветерок и стало немного веселее. Было уже 8 часов 15 минут, до ближайшего перерыва оставалось целых два часа. Сергей вдруг почувствовал, что все его ощущения как-то притупились, причем, это касалось как положительных, так и отрицательных эмоций. В сознании явно что-то произошло, исчезла цельность восприятия окружающего и внутреннего мира. Правда, была надежда, что предстоящий отдых вернет все в норму.
Перерыв прошел, как обычно, очень быстро и виндсерфингист еле успел вовремя выйти на воду. Как и прежде, он шутил с командой и, приехавшим навестить его, другом Виктором Сотским, но автоматически отметил, что и свой голос он воспринимает не так как обычно. А может быть, у него изменился сам голос? Ветер начал усиливаться, но погода стояла ясная и хорошая. Немного походив у причала, Найдич ушел на противоположный берег и стал там ходить постоянно. Как вдруг, в какой-то момент движения, у него произошел сбой в сознании. Сергей обнаружил, что не помнит, как долго он ходит на виндсерфере, не понимает, зачем он это делает и, практически, ничего не ощущает, плохо видит и слышит. И, вообще, все ему стало безразлично и неинтересно. От неожиданности он растерялся, у него нарушился ритм и координация движений. Найдич начал ронять парус и заходить в камыши. И тут же, он начал вновь засыпать на ходу, да так сильно и часто, что пошли постоянные падения в воду. Взобравшись на доску, Сергей долго соображал, что же ему делать дальше, затем долго поднимал парус и бессмысленно смотрел на него, не понимая, что же теперь делась с ним. С тоской смотрел он на противоположный берег, словно ожидая помощи от Паши и Юли. Но никто не направлялся в его сторону и он, как сомнамбула, вновь беспомощно "тыкался" в берег. Подойти же самому к причалу он даже и пробовал, настолько было измененным его сознание. Медленно он поднимал парус из воды, затем как-то неумело наполнял его ветром и очень осторожно начинал движение на виндсерфере. Но очень быстро виндсерфингист либо въезжал в камыши, либо снова падал в воду. Только через полчаса такого странного хождения на доске наконец-то подошла лодка с Пашей и Юлей, и мучения Найдича закончились - заплыв был прекращен. Итоговое время составило ровно 73 часа, что явилось неофициальным рекордом Украины и СНГ по продолжительности движения на виндсерфере в одном заплыве.
Только на берегу к Сергею пришло облегчение, что все окончательно закончилось, можно больше не выходить на воду, ни о чем не думать и неподвижно лежать, созерцая окружающий мир.
