Наш самолет приземлился в аэропорту города Ош. Я сошел на трап, сухой и горячий воздух ударил в лицо. За бортом 42 градуса! Гостеприимный и многонациональный город. Здесь проживают киргизы, узбеки, русские, таджики, бадахшанцы, уйгуры, турки, цыгане… Среди многоликой толпы нередко встречаются туристы из Западной Европы. Многие из них приехали с целью восхождения на пик Ленина. Поэтому к иноземцам с яркой одеждой и с рюкзаками здесь все привыкли - с вопросами не пристают. Мы расположились на достархане в тени платанов на берегу реки и занялись решением трёх основных задач: закупкой недостающих продуктов, оформлением пропуска в погранзону и наймом автобуса. Поздно вечером мы закончили все дела и покинули Ош.
Это путешествие имеет собственное название "Памирский марафон-99". Его идея зародилась в мае 1997 года, когда, разглядывая карту Памира, я обнаружил теоретическую возможность восхождений на пики Коммунизма и Ленина в одном полностью автономном пешем походе. Тогда же были определены основные контуры решения такой задачи: заезд на Танымас по дороге Каракуль-Кудара, челнок по Танымасу до перевала Арал, 20-ти дневное кольцо с радиальным выходом на пик Коммунизма и линейный отход с переправами через Беляндкиик и Зулумарт, с прохождением через какое-нибудь плечо пика Ленина. Эта идея была тут же отложена на далекую перспективу и превратилась в мечту, которая, однако, определила направление роста моей новой молодежной команды: нашим кредо стали изнурительные горные путешествия на выносливость.
Ближайшие два сезона прошли в подготовке к Памирскому марафону. Летом 1997 года мы прошли весьма напряженный 234-х километровый линейный маршрут вдоль Заалайского хребта от самого западного пятитысячника до пика Ленина, на который мы взошли на 26-й день пути [1]. В результате команда получила опыт длительного пребывания на Памире, преодоления протяженного пространства и семитысячной высоты. В следующем 1998 году я максимально расширил команду (до 13 человек) и попытался подготовить её получше с технической стороны. Однако в полной мере этого не получилось из-за тяжелых погодных условий и попадания в лавину [2]. И всё же, команда получила опыт прохождения, возможно, не очень сложной, но полноценной "тройки-Б".
Лично я не хотел затевать Памирский марафон в 1999 году. Признаюсь, что я его очень боялся и воспринимал как совершенно экстремальную затею типа автономного путешествия на северный полюс. Курс на его подготовку был взят в сентябре 1998 года под сильным давлением радикалов из моей команды. "Пусть это будет моей лебединой песней", - подумал я и, наконец, согласился.
Будущий маршрут я не считал сложнее самых сложных из пройденных горных маршрутов, однако, он выглядел вполне на их уровне. Главное, что его сложность была как бы в другом измерении. Здесь должны появиться новое качество и, соответственно, новый стиль, думал я. Как это не парадоксально, но в этом походе, несмотря на запланированные восхождения на семитысячники, мы еще сильнее отдалимся от альпинизма, чем это принято в традиционных туристских горных "шестерках" с множеством близко расположенных сложнейших перевалов. Действительно, в нашем походе техника отходит на второй план. Центральное место занимает проблема сбалансированного распределения сил между удаленными на значительное расстояние исполинскими вершинами. В некотором смысле это абсолютно "туристская" проблема совершенно незнакомая альпинистам. А по существу, эта проблема никому не знакома, и нам впервые предстояло найти ее решение.
В январе 1999 года я проинформировал о наших планах туристскую общественность Москвы. Ознакомившись с маршрутом, "генерал от туризма" Леонид Директор сказал такие слова: "Что бы всё это не было совсем откровенной авантюрой, ты должен, Андрей, организовать в район еще одну туристскую группу и взять с собой станцию спутниковой связи". К этому пожеланию я отнесся максимально серьезно. Элементарный расчет показывает, что для эвакуации с маршрута группы с абсолютно здоровыми участниками требуется около недели пути, а для эвакуации из отдельных районов типа плато Правды - до двух недель. Участник похода, серьезно повредивший ногу, в таких условиях практически обречен на гибель в горах. Единственный шанс спасти пострадавшего - вывезти его на вертолете, но для этого нужна связь.
Вспомогательная группа была собрана и организована Евгением Лапшиным. Станцию спутниковой связи системы "Иридиум" нам предоставила (во временное пользование) компания Вымпелком (Билайн). Я рад возможности выразить свою признательность моему другу и "боевому товарищу" Лапшину, а также поблагодарить дирекцию Вымпелкома за участие в организации нашего путешествия. Я благодарен, также, компании Прин, которая любезно предоставила нам датчик GPS, столь необходимый для измерения точных координат нашего местоположения в случае экстренного вызова вертолета. В целом, со спонсорами нам повезло. Жалко, только, что не получился видеофильм: ни Sony ни Canon не пожелали связываться с нашей акцией, сославшись на свое трудное материальное положение. Так пожелаем им преодолеть все трудности и укрепиться в своем бизнесе!
Ну а теперь об одном очень важном и деликатном вопросе. Случилось так, что при прохождении маршрута мы заменили восхождение на пик Коммунизма восхождением на пик Революции. Я попытаюсь объяснить причину и обстоятельства этой замены.
В течение двух недель перед нашим отъездом в Ош телевидение передавало о непрекращающихся ливневых дождях в Таджикистане и о вызванных ими селях, унесших десятки человеческих жизней. Две недели в памирских горах не прекращался обильный снегопад. Мы привезли с собою хорошую погоду. В первые дни похода стояла солнечная, но прохладная погода, сохранившая на горных склонах значительное количество снега. Массовый сход лавин начался 28-29 июля, когда мы проходили перевал Лонжерон. К обеду 28.07 мы спустились на плато 4500 ледника РГО, расположенное выше нижней и самой сложной ступени ледопада. Признаюсь, что мы еле успели унести ноги: снег на склоне перевала Лонжерон совсем раскис. Во время обеда и послеобеденного отдыха мы собственными глазами увидели демонстрацию нашей будущей гибели. Две огромных лавины с перерывом в два часа перекрыли от борта до борта ледопад, ведущий от нашего плато к взлету перевала РГО. Первая лавина сошла со стены пика Комакеадемии, а вторая лавина - с противоположной стороны с пика Вооруженных сил.
Лавины шли до позднего вечера. Лавины шли весь следующий день. В горах стоял непрерывный грохот, как будто шла непрекращающаяся гроза. Во всех просмотренных мною описаниях перевала РГО [3,4,5] отмечается лавиноопасность его северного склона. И это в обычных условиях! Так что же ожидает нас сейчас? Ночь с 29.07 по 30.07 была очень теплой. Утром горы окутал туман. Как потом выяснилось, пришел "афганец" - теплый и влажный юго-западный ветер с Индийского океана. Теперь нам грозило заполучить лавиной в "морду" прямо из тумана. В ужасном настроении мы повернули вниз и по левому краю ледопада спустились на уже спокойный ледник РГО. Перевал РГО пройти не удалось, в результате, мы даже не подошли к подножию пика Коммунизма. Рушилась идея похода.
Подъем на ледник Федченко можно было осуществить по одному из трех хорошо известных мне вариантов: через перевалы Кашалаяк, Абдукагор или Язгулемский. Первый вариант фиксировал абсолютно бессмысленное кольцо, так как на пик Коммунизма в обход по леднику Бивуачный мы уже не успевали. Второй вариант был опасен ловушкой, которую мог перед нами поставить ледник Медвежий. Третий вариант был для меня самым знакомым: ведь вдоль Дустироза мне предстояло пройти в 12-й раз! Этот путь был также самым зрелищным. К тому же мне было очень интересно посетить "родные места" и проследить за изменениями, которые произошли в горах с 1991-го года.
Когда мы подходили к Язгулемскому перевалу, погода установилась, лавины сошли. Перед нами открылась возможность спасти идею похода, заменив восхождение на пик Коммунизма восхождением на пик Революции. Если до ледника Федченко я чувствовал себя уверенным и понимал, что вправе принимать решения, в конце концов, участок пути от ледника РГО до Язгулемского перевала был вынужденным и обосновывался, как самый знакомый для руководителя путь, то за самовольное восхождение на пик Революции можно было получить от МКК хорошую порку. Поэтому, чтобы хоть как-то легализовать восхождение, я связался по спутниковому телефону с имеющими первую подпись членами МКК - Леонидом Директором и Алексеем Ярошевским. Они дали добро. Наверно они знали, что я прекрасно чувствую район пика Революции и смогу провести группу безопаснейшим образом.
Подходы к вершине и маршрут на неё были для меня очевидны. Связка перевалов Омара Хайяма и Юбилейного позволяла практически за один день подойти с ледника Федченко к основанию взлета на плато перевала Вертикаль со стороны ледника Грумм-Гржимайло. С этого плато по кулуару предстояло взойти на перевал Революции (6300) и установить на нём штурмовой лагерь. На следующий день - радиальный выход на вершину. Еще один день потребуется для спуска (по пути подъема) до ледника Грумм-Гржимайло. Далее начинается грандиозный 37-километровый отход по леднику Грумм-Гржимайло к заброске. От сквозного прохождения перевала Революции с подъемом по ледовому ребру восточного края стены Мышляева [6] следовало отказаться, так как подобного рода мероприятие могло бы нас совсем обессилить. В результате могла пострадать завершающая часть похода с восхождением на пик Ленина.
Эстетически новый маршрут даже выиграл по сравнению со старым. Семидневное "топтание" на пике Коммунизма сменилось трехдневным рейдом на пик Революции. Значительно расширился охват пространства. Вместо ледников Бивуачный, Косиненко и Северный Кызкурган мы попадали на классику: Язгулемский ледник, истоки ледника Федченко и ледник Грумм-Гржимайло во всем своем 37-километровом великолепии. Пара пиков Коммунизма и Ленина сменилась на пару еще более удаленных вершин.
Что Бог ни делает - всё к лучшему, говорится в пословице. Бог нас берег в этом походе. Он организовал отличную погоду в начале маршрута. Он не пустил нас к пику Коммунизма, поскольку не успел подготовить к нашему приходу благоприятную снежную обстановку. Он подарил отличную погоду на всем пути от Язгулемского ледника до языка ледника Грумм-Гржимайло. В пятницу 13 августа Он организовал на Памире "зиму", чтобы мы легко перешли обезвоженные Беляндкиик и Зулумарт. На первопрохождение "тройки А" в хребте Зулумарт он снова подарил нам пару солнечных дней. Ну а дальше настала пора выполнять принятую им программу по удлинению памирских ледников. И, все же, в день восхождения на пик Ленина Он в единственный раз за все последние дни похода разогнал густые тучи и не осыпал вершину послеобеденным снегом. Не слишком ли много совпадений? Мы понимали это и молились.
И в заключение, я хочу обратиться к молодым руководителям горных походов. Я категорически не призываю вас выходить в подобные экстремальные походы. Такие путешествия допустимо совершать один, максимум, два раза в жизни. После памирской "шестерки" 1990 года, которая по всем параметрам была значительно ординарнее, но все же приближалась к походу 1999 года, я пропустил 8 лет. За это время я "отдохнул" в четырех пятерках и одной четверке и ни разу не подходил к своему пределу. Напомню, что имея готовый маршрут, мы пропустили два года, прежде чем осмелились на него выйти. Если подходить к подобным мероприятиям более легковесно, то неизбежна потеря людей. Поэтому, прежде чем отправиться в экстремальный поход, подумайте, а действительно ли вы созрели для прохождения самого главного в своей жизни маршрута?
В отчете всюду, где это специально не оговорено, направления левый и правый следует понимать в орографическом смысле, затраты времени на прохождение участков маршрута исчисляются чистым ходовым временем (без учета привалов). Продолжительность технических участков, на которых привалы вырождаются в простои перед перилами, измеряется полным временем. Длительность стандартного перехода - 45 минут. Для исчисления времени суток используется Горно-Бадахшанское время, которое отличается от Московского на 3 часа. Такое исчисление весьма удобно: в 7 часов рассвет, а в 21 час закат. Длина дневных переходов измеряется в километрах по карте и в горизонтальной проекции. Длина веревки считается равной 50-ти метрам.
адрес: Москва, ул
Генерала Берзарина, д
21, корп
1, кв 95
участник
6.
Малахов Борис Владимирович
09.06.76
Москва, пр
Маршала Жукова, д
30, к 1, кв 16
ответственный за витамины
7.
Нистратов Игорь Игоревич
07.08.75
Москва, пр. Маршала Жукова, д24, корп 1, кв 7
примусник
8.
Рыкалов Петр Владимирович
07.05.77
Москва, ул Демьяна Бедного, д
9, кв. 12
зам. руководителя, фотограф
9.
Серов Алексей Юрьевич
30.07.76,
Москва, ул Народного Ополчения, д 29, к 1, кв 66
участник
Люлин заболел и сошел с маршрута на 8-й день пути. Серов сошел вместе с Люлиным в качестве сопровождающего. Максимович завершил свое участие в походе спуском по леднику Грумм-Гржимайло. На пик Революции он поднялся до высоты 6900, на перевал Джайляу он уже не ходил. Габуния поднялся на пик Революции до высоты 6900. В восхождении на пик Ленина не участвовал и остался ожидать группу в штурмовом лагере на перевале Раздельном. Остальные пятеро участников побывали во всех точках маршрута.
Представленная ниже схема вместе с перечнем перевалов составлены московским туристом В.Ляпиным. Тут же прилагаются найденные нами ссылки на отчеты из библиотеки МГЦКТ.
Введение 
