ПАМЯТИ ГЛЕБА СОКОЛОВА-З
Месснер прошел свое соло на Эверест в 1980-м, собрав все трудности в один мешок. Он пошел с севера китайцы разрешили, а с севера тогда никто не ходил, и вообще через Северное седло прошли только сами (нами подготовленные) китайцы в 1960 и никого туда не пускали (британцы в 192Ч - это другая история). Так что это был фактически первопроход по незнакомой местности. Месснер пошел без кислорода (!), и даже кусок веревки не взял на всякий случай. Он пошел в муссонный сезон что было немыслимо. В альпийском стиле, т.е. без забросок и какого-нибудь промежуточного лагеря. Даже рацию не взял. И прошел за пять дней три вверх, два вниз опять же с немыслимой для того времени скоростью. В группе поддержки внизу его ожидали повар, офицер связи и подружка Райнхольда Нена Ричи.
Эпохальным было то, что он сломал сразу несколько психологических барьеров и стереотипов, претворив в жизнь то, что было немыслимо по меркам двух третей ХХ века. Так ломали барьеры в свои эпохи Галилей и Коперник До Месснера полагалось, что шанс достигнуть успеха на Эвересте априори можно только большой экспедицией в пару десятков альпинистов, с привлечением десятков шерпов, устройством цепи промежуточных лагерей, двухмесячной битвой, обеспеченной караваном в тонны грузов, в пред- или послемуссонный период.
А тут 5 дней, и вуаля - дело сделано
Все же думаю, что секретной пружиной этого успеха была Нена, укреплявшая дух и плоть З6-летнего героя, мотивирующая на быстро вверх и быстро вниз
Месснер написал об этом книгу Стеклянный горизонт (правда, англичане перевели и издали ее первыми под названием Хрустальный горизонт , после чего заголовок остался в таком виде в других изданиях, включая русское). Райнхольд, до того написавший пять книг, уверился, что писательское дело в альпинизмолюбивой Европе, дело выгодное, и после написал еще 65 книг.
Глеб тоже собирался писать книгу и даже просил меня помочь ему в этом деле. Но не успел. Успел еще тогда, в 2005-м передать в ЭКС обстоятельный материал по своему соло на Победу. Которое по масштабам и обстоятельствам не сильно отлично от соло Месснера на Эверест. По крайней мере, попыток взойти на Эверест соло было относительно достаточно. А вот пройти соло траверс Победы ни одной ни до ни после Глеба. На вершину никто соло не ходил...
Да что соло?.. Командой мастеров было невозможно. В середине ХХ века это была не просто проблемная, а смертельно недоступная гора. До сих пор из всех бывших наших семитысячников на Победе баланс был в пользу погибших относительно взошедших и спустившихся. В 50-60-х гг. за честь первыми быть на Победе очень ожесточенная шла борьба, особенно среди азиатских команд. И пачками оставались на ее склонах. Но забег выиграли спартаковцы Абалакова в 1956. А дальше опять баланс пополнялся по той же "отрицательной" схеме
В середине 60-х начались попытки траверса.
Георгий Корепанов, один из сильнейших высотников эпохи 60-70-х, в 2018-м мне рассказывал, как они ленинградцы из альпсекции ДСО "Труд", куда и я пришел в 1977 - с Борисом Гавриловым впервые прошли траверс с челябинцами:
В 1967 году нас с Бобом пригласили в команду Челябинска, которая под руководством Рябухина планировала траверс массива Победы. Это была очень сложная - и технически, и психологически задача по тем временам. 18-километровый траверс планировали пройти двумя четверками. Но уже в начале восхождения заболел Рябухин. Его четверка засобиралась на спуск. Мы же были настроены идти до конца. Ребята оставили нам всю еду и бензин. Бензин мы забрали весь, а еду только частично. Уж больно тяжелые рюкзаки получались. И пошли я, Гаврилов, один парень из Челябинска, один из Златоуста.
Страшно ли было?.. Нет. Наоборот, был очень боевой настрой, уверенность, что всё удастся. Мне было 32 года самый расцвет
Две ночевки сделали до вершины Победы, на третий день вышли на вершину, и тут нас накрыла жуткая непогода. Четыре ночевки на вершине, прикинь!
Пошли на спуск В одном месте, на скалах, было очень непросто. Я шел последним. Ребят придерживал верхней, а меня уже придерживать было некому. У нас крючьев не было, а там очень хотелось подстраховаться. В общем, улетели с Борей мимо парней наших, и метров 120 сквозили по склону. Хорошо, что внизу было выполаживание, и мы остановились. А снег проник во все щелки, в каждую дырочку. Ребята по гребню прошли и спустились к нам, поставили палатку.
Мой напарник весь снег вытряхнул из одежды, из валенок. Тогда высотных ботинок не было ходили в валенках, наклеивали по низу резиновую подошву и надевали кошки. А у меня уже сил не было. Поставили палатку, и я, как был, так и залег. Снег из валенок не вытряхивал, и он потом растаял. А потом замерз. В общем, пальцы мне прихватило. Шли мы медленно, еще 4-5 ночевок сделали. Еда закончилась. Когда дошли до Восточной Победы, оставалось грамм 200 еды. Это был 19-й день восхождения.
Мы планировали за день спуститься до Южного Иныльчека. И к девяти вечера дошли. Там нас встречали. Стояла палатка, часть нашей экспедиции уже уехала
У них с едой тоже уже было не очень, но специально нам оставили 12 литров яблочного сока по трехлитровой банке на брата. Сок мы тут же выдули, и через пару часов организм отреагировал: всю ночь из палатки на улицу, и только бы метров на 10-15 успеть отскочить. Из всех дырок несло
Потом прилетел вертолет и забрал нас. Добрались до Пржевальска там целый ужин в нашу честь устроили в какой-то местной столовой. Съели всё и пошли к повару нет ли чего еще? Да вы всё съели подчистую, - говорит он. Один только противень остался, куда с жарки все стекает, но это собакам . Давай сюда, - говорим. Собаки обойдутся .
Добрались до Фрунзе. Аэропорт. Очередь. На старте рейс Фрунзе Челябинск Ленинград . Нам всем очень удобно. Пробрались к кассе. Билетов нет, - говорят. Вон, становитесь в очередь, ждите .
Мы вчетвером руки на стойку: Никуда не уйдем, пока нас не посадят . А вид у нас ужасный живые зомби. У всех руки поморожены, в бинтах по локоть, бинты уже несвежие, с желтыми пятнами от мази Вишневского, запах Лица обожженные и помороженные одновременно, в коросте, лимфа, кровь, гной сочатся
В общем, посадили нас.
За это восхождение нам дали первое место в высотном классе чемпионата СССР. Тогда конкуренция за медали была очень острая .
Вот так ходили.
А всего у Корепанова было З4 семитысячника и жетон Снежного барса за номером 2З.
Глебу было 52, когда он решил в соло-траверс идти, 15 лет вынося эту мысль. В 2005-м реализовал. За 7 дней.
ПРЕДЫСТОРИЯ ОТ ГЛЕБА, РАССКАЗАННАЯ ИМ В 2005:
Эта история началась давно, 15 лет назад, продолжается, продолжается и, я надеюсь, не закончится ещё какое-то время.
Летом 90-го года, после траверса п. Горького п. Хан-Тенгри, у нашей команды оставалось свободными дней десять, которые можно было потратить на п. Победы или просто на отдых. Все устали и физически, и морально.
Колоссальные снежные и ледовые карнизы, рушащиеся только от прикосновения, сыпучий, высотный снег, невозможность организовать хорошую страховку, лазание по ажурным, непонятно как держащимся фирновым конструкциям, холод и просто сырость, мокрые ботинки, одежда вымотали до предела.
Я чувствовал себя отвратительно (как потом выяснилось, на ногах перенёс гепатит) и решил оставить Победу до лучших времён. Но десять дней было жалко, и я подумал, не сгонять ли ещё раз на Хан-Тенгри. Идея была проста: сходить из лагеря в лагерь, нигде не ночуя, без спальника и палатки, с термосом и лёгким перекусом.
По моим раскладкам, на восхождение требовались 15-20 часов. Опыт такой продолжительной работы на высоте у меня был, а вот напарника не нашлось. Для большинства восхождение без палатки, продуктов и в таком темпе не представлялось возможным. Тем более погода была неустойчивая и снега на подходах, на леднике Семеновского было очень много.
Не буду описывать этот, так сказать, забег, но за 17 часов подъёма и спуска из лагеря в лагерь я получил массу впечатлений от безумного восторга до безудержного страха, устал, как никогда, и стал верным поклонником одиночных высотных восхождений.
Не скажу, что отдаю предпочтение одиночеству в горах. Нет. Мне нравится быть в нормальных, крутых командах, где мы знаем друг друга сто лет, понимаем с полуслова, полувзгляда. У каждого за спиной не одно восхождение на грани , где чувство локтя, моральная поддержка имеют решающее значение. Да и некоторые маршруты, в принципе, невозможны для одиночек или даже для двоек ни в ближайшем, ни в обозримом будущем...
В следующем, 91-м, году мне удалось с благоволения Бориса Викторовича Ефимова, руководителя МАЛа на леднике Москвина, сбегать на п. Корженевской и п. Коммунизма из лагеря в лагерь за 13 и 19:45 часов соответственно.
Надо заметить, что жизнь в международных альплагерях была очень хорошо отлажена, и через два-три сезона неспешной, рутинной, с моей точки зрения, высотной работы наступала элементарная скука. Поэтому руководители филиалов, настоящие высотники, поддерживали любые интересные альпинистские инициативы, даже иногда чуждые общему духу коллективизма того времени.
Свобода стучалась в наши двери!
Спасибо Вам, Борис Викторович, за ту поддержку молодого и нахального одиночки.
Через пару недель, уже в Ачик-таше, опять же с согласия руководителей Боброва и Галкина, мне удалось сходить на последний памирский семитысячник п. Ленина за 12 часов из лагеря 4200 и обратно.
Конечно, я понимал, что, за исключением Хан-Тенгри, это были не чисто одиночные восхождения. В непредвиденном случае помощь подоспела бы достаточно быстро.
Но что такое помощь на высоте?! В основном это констатация факта. И сам пострадавший, и его спасатели на краю . И всё же
